Николай Григорьевич Хабаров выполнил просьбу супруги, завещавшей все свои сбережения, накопленные за много лет, отдать на лечение ребятишек. Небольшой деревянный домик с покосившейся крышей жителям деревни Кулагино, что в Новосергиевском районе Оренбургской области, хорошо знаком, поэтому найти его владельца, 86-летнего участника Великой Отечественной Николая Григорьевича Хабарова, не составило большого труда.
Заливистым лаем встречает нас забавный дворовый пес. На его голос из-за двери показался и сам хозяин. Ветеран, успокаивая преданную собачонку, радушно приглашает нежданных гостей в дом. В уютных комнатках с видавшей виды мебелью кое-где поскрипывают половицы, а окна привлекают внимание чистенькими шторками.
- Жили в достатке, но никогда не шиковали. Ни к чему роскошь, главное, чтобы было что поесть и одеть-обуть, - уверен Николай Григорьевич.
Под ногами, мурлыкая, вертится кот.
- Василек с Диком - туристы, - посмеиваясь, говорит фронтовик. - Куда бы ни переезжали,
постоянно брали их с собой. Единственная радость для меня после смерти жены.
У старика есть сын, который живет в Татарстане, но с ним он не поддерживает отношения.
- Конфликтуем, - коротко и с неохотой отзывается о сыне ветеран.
Дело в том, что отпрыск никогда не одобрял стремления родителей помогать больным детям и уж тем более желание отца жертвовать деньги воспринял в штыки.
- Когда мы жили в Ленинабаде, еще в советское время, покойная супруга Мария Артемовна часто с подругой навещала в больнице детей. Носили им подарки, фрукты, сладости, старались хоть чем-то развеселить ребятню, - делится с нами дедушка. - В 1997 году, когда началась военная заваруха, мы были вынуждены бежать из Таджикистана. Вернулись в родное Кулагино, откуда когда-то в 40-х совсем юнцом ушел на фронт. Потом переехали в Татарстан, но тамошний климат не подошел, и врачи посоветовали снова вернуться в оренбургское село.
Постоянные переезды с одного места на другое подкосили здоровье Марии Артемовны. Пожилая женщина мечтала поправиться и непременно перевести все сбережения, а это порядка 280 тысяч рублей, онкобольным детям Оренбуржья, но исполнить при жизни свое желание ей так и не удалось.
- Умерла она в прошлом году в самом начале лета, - с грустью вспоминает тот день Николай Григорьевич. - Перед смертью попросила меня передать наши деньги в онкодиспансер.
И ветеран, 55 лет проживший душа в душу с любимой супругой, поклялся, что обязательно выполнит ее последнее желание.
Зато односельчане долго не могли понять, зачем это нужно старику, а некоторые даже пытались отговорить его, только дедушка был непреклонен.
В областном онкодиспансере были приятно удивлены, когда к ним с предложением пожертвовать крупную сумму обратился фронтовик.
- Самая крупная сумма денег, которую нам жертвовали до этого - 15 тысяч рублей, - откровенно призналась заместитель главного врача по детству Оренбургского областного клинического онкодиспансера Людмила Сидоренко. - Деньги переданы в Ассоциацию родителей детей, имеющих онкологические заболевания, с которыми работаем в тесном контакте. На что именно потратить деньги фронтовика предстоит решить. На сегодняшний день на учете состоит 350 пациентов, и делить между ними 280 тысяч рублей нецелесообразно. Деньги будут потрачены на организацию досуга детей: поездки в театры, кино, музеи, церкви и храмы, на подарки детишкам. Не лишней будет помощь в решении бытовых вопросов и поддержка малообеспеченных семей особенно в начале заболевания. Бывает так, что семье не хватает даже на самое элементарное: еду и одежду. Возможно создание резерва экстренной помощи, для незамедлительного выполнения сложных исследований за пределами области, обеспечения необходимыми медикаментами, перевода на лечение в Федеральные центры.
Главное условие, которое поставил дедушка-меценат - отчет о расходах. Николай Григорьевич очень переживает, чтобы деньги не были растрачены впустую, и медики сами предложили ему привозить квитанции домой.
В знак благодарности медработники и члены родительской Ассоциации хотят в свою очередь помочь пожилому оренбуржцу - взять над ним шефство, скрасив его стариковское одиночество.